Координаты N 65°03,6' E 38°37,2'
Температура Днем –3° Ночью –7°
Волнение – лед
Ледовая обстановка – 9
Сила ветра м/с – 7
Облачность Я-8
Пройдено миль за сутки 172,1 всего 9653,3
Вот и зима пришла, а мы все бороздим…
В половине одиннадцатого разбудил Яша: «Я тебе гостинцев привез»! И протягивает булочку какую-то и сосновую ветку с шишечкой. Я сразу за ветку схватился, жадно нюхать ее стал, да вот беда – нос спросонья заложило… Какая обычная вещь, а три месяца не видел, даже не думал, как они важны – такие простые вещи – лес, деревья, трава, запах земли – увидел и просто чуть не зарыдал… Там, на Унском настоящий лес…
Заходил Олег (вертолетчик). Говорит – как голубь, которого Ной выпускал, листочек в клюве принес… Я говорю: голубь бы в клюве совсем другое принес, из ларька-то… Оказалось, что пришли мы не в Гридино, что на побережье северной Карелии, к югу от Кандалакши, а на Унский маяк, на южном побережье Двинского залива, утром (как говорит Яша) были даже какие-то феномены, похожие на мобильную связь – до Архангельска 120 км.
После обеда с Никитой нарезали диск, я ходил к боцману, проверил на его DVD-плейере проверил, работает ли – работает, правда, не с первого раза. До полдника промаялся в сонном состоянии, пытался писать дневник, но не смог. И собирать вещи не собрался – оставил это на завтра. Заходит Олег: «Как перевести «Тути турум туту»? – «Два чая в комнату 22»!
То же и после полдника, только отнес видео Шумилкину, тот переписал, посмотрел и подобрел. Пошел к капитану, получил разрешение на демонстрацию фильма в 21.00 в столовой команды. Отдал ПАХЧу эмблемы в psdи jpg виде, да и фильм ему скатил. Сразу после ужина пошел в рубку, и объявил премьеру.
Без 15 девять взял у боцмана плейер, подключился к большому телевизору, проверил – диск идет. Собрался народ, потушили свет. Смотрели все внимательно, только я ожидал более непосредственной реакции на всякие мульки, которых я там выложил достаточно. Сам смотрел лишь, все ли гладко. Вроде да – косяков нет, смонтировано достаточно аккуратно. В конце были аплодисменты, я объявил, что болванок у меня больше нет, а кто хочет – может приходить с флешками.
Да, после полдника были разговоры, что в Архангельске минус 35, а Олег Панченко говорил, что ожидается усиление ветра до 25 метров в секунду. Потом слегка закачало. Приходил профессор, говорил, что мы идем навстречу сильному шторму, надобно будет на ночь все убрать, чтобы не побилось. Вышел я часов в девять (вечера) на палубу, поглядеть, оценить обстановку – почти полное безветрие, легкая волна, мы стоим. Впереди по правому борту чего-то светится, видимо – Гридино на северо-карельском берегу.
2 декабря. Белое море. Гридино – Двинская губа.
Координаты N 65°50,8' E35°03.8'
Температура Днем 0° Ночью –1°
Волнение – 2
Ледовая обстановка – 0
Сила ветра м/с – 11
Облачность П-6
Пройдено миль за сутки всего
Лег вчера не так чтобы очень поздно, а встал все равно к обеду, да еще жутко невыспанный. Яша-то летал, отработал последнюю станцию, потому что Зимнегорский маяк (который у нас стоит в ротации) по утверждениям того же Яши был сделан в самом начале рейса.
После обеда вышел на палубу кинуть умиленный взор на родные карельские берега – ан нет, кругом море, небольшая волна, мы чешем полным ходом. На восток, стало быть, к дому. Вскоре начали грузиться вертолетчики – они завтра в 9 утра улетают. Пошел помогать вместе с Яшей. Загрузили в салон кучу ящиков, какие-то девайсы, дополнительный бак и прочее, вертолетчики остались все покомпактнее уложить, потому что еще рыбу им везти. Мне очень понравился один девайс – удлиненная продолговатая кастрюля с крышкой, и это все на лыжах. Оказалось – удлинитель.
Вчерашний премьерный диск подарил боцману – все-таки Петро – первый из команды, кого я стал идентифицировать. Засел формировать пакеты файлов, которые надо записать на диски – для Петровича, для Сливкина (по просьбе Яши) и для Олега (уж для него-то не пожалею последней болванки). Занимался до полдника, и потом продолжил.
Перед полдником – было еще светло – встретился в коридоре с боцманом. Петро: «Пойдешь снимать, как флаг на новый менять будем?» Я спешно оделся и побежал, заснял всю процедуру, хотя и было уже темновато. Но содержательно получилось отлично. Старый, разодранный ветрами флаг Петро любовно убрал в карман со словами: «Заслуженный флаг! Шесть морей прошел!» Говорит, что флаг пойдет в корабельный музей.
После полдника на борту началась какая-то нездоровая движуха: сначала Филипыч объявил, что пора сдавать книги в библиотеку; я отнес. Потом старпом объявил, чтобы все сдавали ключи, потому как по технике безопасности в любой момент доступ в любое помещение должен быть обеспечен, а если в город уходите, оставляйте ключи на мостике.
Потом пришел третий помощник с ведомостями, где указаны даты отплытия, пересечения полярного круга, прибытия и т.п. Забрал паспорт. Бумаги я отдал Боярскому. Потом ПАХЧ принес ведомости, где мы расписались за питание. И плюс потоком пошли ходоки с флешками и дисками – за фильмом. В конце концов я все отобрал, и Саша из соседней каюты мне нарезал все на диски. А пока я этим занимался, Яша собирал вещи. Поснимал занавески, клеенку со стола забрал, набил сумку и рюкзак. До ужина я обошел знакомых и обменялся телефонами.
Я собирался после ужина, хотя мне пассивно мешали Виталик с Яшей, которые засели смотреть на моем компьютере «Бурю в стакане» («Звездные войны» в переводе Гоблина). Загрузил все оперативно ненужное (вторую куртку и теплые штаны, одежду всякую, кассеты, запасные ботинки, книги и прочее) в большой рюкзак. В малом повезу спальник, ноутбук, видео- и фотоаппаратуру, штатив и личные мелочи. Должно влезть, на всякий пожарный будет еще торба.
Завтра утром надо встать пораньше: в девять улетают вертолетчики, хочу проводить, особенно Олега. Потом Никита будет звонить перевозчикам (сегодня набирали с Глаголевского спутникового, но окончательно не договорились – кончились деньги). Если удастся отправить груз завтра – уедем в субботу вечерним поездом, в 19 с чем-то. Шумилкин уедет завтра, у них с ПВБ скандалы, в которые я вмешиваться не хочу.
Около 9 по слухам войдем в Двину, а в 12-13 ошвартуемся у Мосеева острова, где (опять же по слухам) нам будет организована торжественная встреча. Слабо себе представляю, как это может быть, если (опять же по слухам) встанем мы не к причалу, а к борту другого судна. Вот натаскаемся с Никитой… Впрочем, завтра посмотрим.
3 декабря. Архангельск. Приход.
Координаты N E
Температура Днем ° Ночью –°
Волнение –
Ледовая обстановка –
Сила ветра м/с –
Облачность
Пройдено миль за сутки всего
Лег в три. Долго не мог заснуть, так что подъем на завтрак был подвигом. До Мудьюга мы еще не дошли, но на пеленгаторном мостике уже ловит Мегафон. Слегка покачивает. Последнюю неделю достают какие-то полярники, которые прибегают до срока и занимают дедушкино место за привычным столиком. Ну что же, я ж его не купил… В девять должен улетать вертолет, потом, с рассветом, надо будет ползти на палубу, может быть – снять чего будет. А хочется в коечку залечь…
Около девяти Макаров по трансляции попрощался с экипажем и экспедицией, поблагодарил за хорошую совместную работу. Вот это человек! Я оделся, выбежал на площадку, со всеми попрощался, Макаров мне руку пожал, говорит – телефон есть, звони, мол… С Олегом обнялся. Пошел на вторую палубу, там где рефконтейнер стоит, выставился на съемку. Получились неплохие кадры. Сначала винт запустился, навигационные огни зажглись (красный слева, зеленый справа по борту), потом яркие белые посадочные фары внизу блистера в количестве двух штук; потом не знаю, что там – лампочка или катафот на конце лопасти – получается такой светящийся обруч… Макаров высунул в форточку руку, помахал на прощание, взлетел, сделал круг, все махали в ответ, и ушел влево и назад по ходу судна.
Несколько позже маяк. Черная башня по левому борту – ходил снимать. Потом с правого борта подошел ледокол «Капитан Чадаев», подсадил к нам лоцмана, я успел снять только сам ледокол. Появилась связь, позвонил Антошке, Тане, маме с папой… Никита дозвонился в транспортную контору, машина будет после трех. Это хорошо, вещи отправим – и свободны. Идем протокой Маймакса. 11.30 крайний обед на борту.
После обеда почти все время на улице – снимал, как проходили Экономию, потом переправы с красными флажками, причалы, встречные суда, буксиры и так далее до самого УГМС. От съемок отвлекают постоянные звонки – Капыч звонил, Бура, Киян, Толя Исупов… Около двух подошли к острову Мосеев, швартуемся к нефтерудовозу. Помогают два буксира. Швартовка процесс долгий, пожалуй, что и полдника успеем отведать…
В общем так, ошвартовались часам к пяти, уже стемнело. Шумилкин нудел, что надо вытаскивать ящики на палубу, а сам ничего не вытаскивает. А куда их вытаскивать? Непонятно, где перекинут трап. Наконец, перекинули его вв районе вертолетной площадки по левому борту, и мы с Никитушкой начали таскать. Палуба скользкая, у Никитушки ножки заплетаются, все эти трапы и коридорчики, а вьючников и прочего багажа у нас около 40 мест… Да еще и прочий народ со своими вещами снует…
Неприятно поразил Шумилкин. Он участвовал только в погрузке своих мест багажа, потом собрался и уехал на вокзал. Помнится, он мне втирал, что я неправильно себя позиционировал, надо было не к Боярскому, а к нему примкнуть, тогда б и высадки были, и съемки (это о прошлом годе). Т.е. на его взгляд я поставил себя неавторитетно. А мне такой авторитетности не надо, когда типа подчиненные таскают, а ты щеки надуваешь. Но да ладно. Тут еще Гена Храпов (из института) на борт заявился, сильно поддамши с двумя какими-то бабами, Никиту от погрузки отвлекает, а таскать не может, по причине сорванной поясницы. Боярский уехал на какую-то встречу.
В общем так: перекинули багаж к трапу, а потом – через скользкую палубу и сходни на берег, где уже стояла ГАЗель перевозчиков. Мы с Никитой таскали и складывали в кузов, а Ольга считала места. Кстати, по приезде багажа в Москву обнаружилась недостача Ольгиного баула с оленьими рогами, но сделать ничего с ними нельзя. Уеблись основательно. Отправили груз и решили поехать за билетами. Тут капитан еще поднес подарочек: у него телевизионщики были, он им отдал видео. Если то, что я только что смонтировал – это просто пипец…
Короче так. Позвонил ПВБ, натравил на телевизионщиков, переговорил с какой-то дамой, которая всё координировала. Она обещала, что мне перезвонят. Но ждать не стал, поехали на вокзал. Никита пошел в город, приехал к причалу через полчаса. Мы с Ольгой загрузились, пить купленное Никитой пиво в салоне шеф не одобрил. Приехали на вокзал, выпили по баночке, пошли в кассу, взяли билеты на завтра. Потом в ларек, где я купил ножичек того же типа, что и спизженный на пароходе, и купленный в том же ларьке более года назад.
Потом в зал ожидания. Видели там Шуманова и его хлопчиков, да и Шумилкин там сидел. Попрощались довольно тепло, с Шумилкиным несколько холоднее. И через площадь в кафе с названием типа «Штурвал». Остапа понесло. Сходу заказал Джемиссона со льдом, потом еще два раза по стольку, и еще два водка&кампари, опьянел прилично. Тут звонок с телевизии. Корреспондент надо мною глумился, но пока не выслушал мои претензии, я его не отпустил. Закончили выступления и уехали на таксо на пароход, правда зашли в гастроном, купили водки и закуски. На пароходе собрались у меня (свою каюту Никита зачистил), набрались по самые брови. Я лег спать.
4 декабря. Архангельск. Отъезд.
Встал довольно поздно, тупил. У Никиты с Ольгой опять разлад. Да еще капитану кто-то брякнул, как Ольгу в пьяном виде по всем палубам носили (не было этого). Но ПВБ на нас точится. Опохмелились. Долго и тупо собирались. Часов в пять вынесли шмотки на причал, а оттуда – к воротам, сделанным из сетки-рабицы. Приехал Дрикер на своей тачке, и еще машина, куда мы кинули шмотки. Поехали на вокзал. По пути я вдруг вспомнил, что оставил в каюте крестик, который так и остался висеть на ночнике над моим изголовьем. Остановил тачку, вылез, поймал таксо, поехал назад.
В пути выяснилось, что мужик, который меня вез, зимовал на м. Кигилях. Обсудили это. Приехали к причалу – звонок от Боярского: забыли какую-то его сумку. И, дескать, сейчас Дрикер приедет. Посему я таксера отпустил. Пошел, забрал крестик, нашел сумку, вышел, загрузился на Дрикера, поехал на вокзал. Ефимыч ушел на повышение, теперь стал, как он сам выразился, сухопутной крысой. Правда, сказано было не без некоторого сожаления. Поговорили как-то тепло, душевно. Жаль, что в рейсе мы больше не встретимся…
Вокзал. Приехал провожать Яшка, Толя Исупов, и Света, вся потрясающе шикарная, в шубке, без шапки и перчаток, чем вышибла последние остатки мозгов, если они и оставались… Тронулись, помахали, посмотрели на Двину, я позвонил, и сели пить. Правда, сначала убрали мешки с рыбой в ящики в тамбуре, те, которые над и под курительными отсеками. Сначала культурно пили пиво в нашем купе, а потом я ушел к Никите (счетоводу, он ехал с нами, но в отдельном купе) и там уже зажег.
5 декабря. Москва.
Первую половину дня мы с Никитой (Кузнецовым) провели в горизонтальном положении. Потом поднялись (я несколько раньше), пошли к Никите счетоводу и находились там пока не пришел Боярский. Перед самым приездом я прямо в купе открыл непочатую бутылку водки и мы с Никитушкой стали накатывать, хоть ПВБ и смотрел зверем… В 17 с чем-то на Ярославском. Выгрузились. Меня встретил папочка. Сколько-то пообнимались, поговорили бессвязных речей, потом я увязал рыбу на тележку и отбыл домой. Около 19.00 5 декабря странствие закончилось.
Чего я добился, уйдя в этот рейс? Хотелось отколупать с души всю коросту, которая наросла за долгие годы. Получилось ли? Не уверен. Смазывание душевных ран спиртом, конечно же, производит обеззараживающее действие, но раны не лечит. Да и откуда они, эти раны? Я так и не понял, откуда они, откуда нежелание смотреть вокруг, откуда усталость от жизни, откуда пресыщенность ею… Я ведь вроде не зажрался, за всю жизнь не было ни достаточно денег, ни времени, и силы стали убывать, и девушки замучили давить на жалость, и книги я бросил читать, и писание не в радость, одна сплошная рутина, замыленный тусклый взгляд… Но все же что-то было в этом рейсе, я пока сам не понимаю, что, но определенно было. Лет через 10, вероятно, пойму…
